Его Святейшество Далай-лама обсудил с известным нейробиологом вопросы мозга и ума

Путевые заметки Пико Aйера
«После Второй мировой войны многие из ваших городов лежали в развалинах. Но вы построили новый мир из пепла, подобно тому, как это сделала Германия. В стремлении к модернизации вы смогли сохранить свои традиции». Таковы были слова приветствия надежды, с которыми Его Святейшество обратился к жителям живописного города Ниихама на острове Сикоку в третий день своего осеннего визита в Японию.

Далай-лама прилетел в Ниихаму на вертолете холодным и ветреным утром 9 ноября, и сразу по прибытии в гостиницу дал пресс-конференцию. А затем у него состоялась беседа о мозге и природе ума с известным японским ученым нейробилогом Кеничиро Моги.

Для начала Его Святейшество провел разделение между тем, что мы воспринимаем через органы чувств, и тем, что мы понимаем своим умом, сказав, что «умственное состояние удовлетворения способно приглушить даже физическую боль. Таким образом, внутренние, умственные ощущения более важны, чем физические или сенсорные». Затем он начал задавать профессору Моги один пытливый вопрос за другим о том, могут ли нейробиологи сравнить гнев в состоянии бодрствования с гневом в состоянии сна, и может ли сознание оказывать воздействие на мозг и наоборот.

Он пояснил, что часто, описывая его беседы с учеными, люди говорят «диалог между наукой и буддизмом». «Мне кажется, это неправильное выражение. Буддизм это религия, которая не имеет ничего общего с наукой. Однако, поскольку буддийской учение говорит о том, как тренировать, как совершенствовать наши природные качества – такие как сердечная теплота, сострадание – то мы нуждаемся в подробных разъяснениях о том, как устроена наша ментальная система и что такое эмоции». Буддизм, по его словам, можно разделить на три части: науку, психологию и буддийскую религию. «Так что я считаю более правильным использовать такую формулировку – диалог между естественным науками и буддийской наукой».

Затем Его Святейшество рассказал о буддийских практиках, которые принимали участие в изучении деятельности мозга. Результаты исследований показали, что их мозг «необычайно спокоен. Многие люди считают, что сознание есть продукт деятельности мозга. И когда нейроны перестают работать, сознание тоже останавливается. Но на другом уровне, более тонкое сознание может воздействовать на мозг». Его Святейшество рассказал также, что бывали случаи, когда у опытных монахов обнаруживали признаки сознание через одну, две и даже три недели после смерти, а тело их «оставалось очень свежим, без признаков разложения».

Радуясь возможности пообщаться с опытным ученым, который к тому же прекрасно говорит по-английски, Его Святейшество спросил профессора Моги, «возможно ли осуществить хирургическую операцию, в процессе которой мы удалим ту часть мозга, которая отвечает за привязанность или гнев? Ведь таким образом мы устранили бы все проблемы, не прибегая к тренировке ума». Профессор Моги ответил, что такая операция в принципе возможно (и упомянул лоботомию), однако же, ученые до сих пор пока не нашли, какие участки мозга отвечают за эти эмоции.

Люди, присутствовавшие во время беседы в зале, стали задавать вопросы Далай-ламе о том, повлияло ли изучение науки на его понимание буддизма? В ответ Его Святейшество рассказал, что еще в Лхасе он любил ночью смотреть в телескоп на звезды и наблюдать, как на восходе блекнет лунный свет. В какой-то момент он понял, что Луна сама по себе не излучает свет. Свет исходит от Солнца. «Я увидел это собственными глазами». А позже, в 1960-х, прочитав книгу по астрономии, он решил, что не может больше верить в гору Меру, «по крайней мере, не на этой планете».

По его словам в этом нет ничего страшного. «Будда пришел на эту планету не для того, чтобы составить карту вселенной. Его главной заботой было устранение страдания. И так будет в следующие тысячу лет. Даже после очередного «Большого взрыва» это будет так же верно. Возможно, через десять или сто тысяч лет некоторые эмоции претерпят изменения в процессе изменения формы ума. Но эмоции, которые мы испытываем сегодня, и эмоции, которые люди испытывали во времена Будды, одинаковы».

По мере развития дискуссии, Его Святейшество все больше входил во вкус и говорил с все большим жаром и убедительностью. Так, он вспомнил, что когда только начинал общение с западными учеными, некоторые американские буддисты предостерегали его: «Наука убивает религию. Будьте бдительны!». «Я много думал об этом, - сказал Далай-лама. – В буддизме в целом, и в традиции Наланды в частности, основным инструментом является исследование, а не слепая вера. Ведь именно в незнании, в ошибочных взглядах и заключается источник страдания. Чтобы изменить ошибочный взгляд, надо приобрести правильный взгляд, узнать, какова реальность. А чтобы познать реальность, необходимо всесторонне изучить предмет». Вплоть до пристального рассмотрения самого учения Будды.

В заключение Далай-лама сказал, что в собственных размышлениях и в практике он стремится дойти «до корней буддийской традиции. Ведь, несмотря на существование разных ветвей, корень у традиции один. И этот корень очень крепкий. Великие тексты таких мыслителей как Нагарджуна применимы для каждого [независимо от того, к какой ветви он принадлежит]». Он также напомнил присутствующим, что из всех животных один лишь человек обладает таким «особым даром, как сложный развитый мозг. Мы должны использовать этот великолепный инструмент для созидания, не для разрушения. Обучение должно помочь нам открыть глаза и увидеть мир в его целостности».