Выступление Его Святейшества Далай-ламы на открытии встречи с учеными в Токио

Скачать

Вступительная речь Его Святейшества Далай-ламы на открытии двухдневной встречи с японскими учеными, которая состоялась 6-7 ноября 2012 г. в Токио, Япония. Далай-лама рассказывает о том, как зародился его интерес к современной науке, и объясняет, какую пользу может принести всему миру диалог между так называемой внутренней буддийской наукой и внешней западной наукой.

Перевод и озвучивание: Наталья Иноземцева
Техническая поддержка: Максим Брежестовский

Мои уважаемые старшие буддийские братья и сестры, уважаемые ученые, дорогие братья и сестры!

Я думаю, можно сказать, что сегодня состоится первая в своем роде встреча между представителями буддийской мысли и современной науки. Я действительно очень рад этой возможности побеседовать с известными японскими учеными. Я очень рад.

Почему меня интересует диалог с учеными? Дело в том, что еще в детстве я проявлял интерес к механизмам… Надо сказать, что в первый мой приезд в Японию, это был, если не ошибаюсь 1967 год, на меня произвел большое впечатление скоростной поезд. Мне тогда очень захотелось узнать, как устроен его внутренний механизм, как все это работает. Итак, с самого раннего детства я живо интересовался техникой.

Что же касается науки, то впервые я соприкоснулся с ней, когда начал задумываться о космических телах, о планетах, о звездах… У нас в Тибете в то время бытовало представление, что Луна излучает собственный свет, такой особый холодный свет… Солнце излучает очень сильный свет и очень жаркий, а свет от Луны холодный. У меня был очень хороший телескоп, оставшийся от 13-го Далай-ламы, которому его, в свою очередь, подарил кто-то из иностранных гостей. Это был очень мощный телескоп. И вот, разглядывая по ночам Луну в этот телескоп, я обратил внимание на то, что тень, которую отбрасывают горы на лунной поверхности, меняет свое положение в зависимости от положения Солнца. А еще я видел, что на Луне есть кратеры. И вот у одного из них западная сторона была в тени, в то время как восточная была освещена. Тогда я понял, что Луна не излучает собственного света, но лишь отражает свет, исходящий от Солнца. Я думаю, это было в 1956 или в 1957, примерно в то время… Как-то ночью в полнолуние я установил телескоп и позвал двух своих учителей, которые, как я знал, все еще верили в то, что Луна светится. Я попросил их посмотреть в телескоп и самим убедиться, исходит ли свет от Луны, или это отражается свет, исходящий от Солнца. Они внимательно посмотрели и согласились, что Луна, действительно, не светится сама. Свет попадает на нее от Солнца. Вы видите, что я уже тогда старался найти научное объяснение космическим явлениям. Позже я заинтересовался биологией, а затем и физикой. В особенности, квантовой физикой. Это те научные области, к которым я испытываю наибольший интерес.

Когда нам пришлось уйти из Тибета в Индию и стать беженцами, у меня появилась возможность встречаться с известными учеными. Мне довелось встречаться с квантовыми физиками Дэвидом Бомом и Карлом фон Вайцзеккером. Во время наших встреч я стремился чему-то научиться у этих великих ученых. Это были великолепные, замечательные профессора. Я же был весьма посредственным учеником: пока я слушал их объяснения, мне казалось, что я что-то начинаю понимать. Но вся эта информация не задерживалась у меня в голове. Поэтому я им говорил, что они прекрасные учителя, а я безнадежный ученик.

Итак, в начале было мое личное любопытство, мое стремление встречаться с учеными. Постепенно я начал понимать, что всех этих замечательных ученых из Америки, Германии, Англии, Индии, объединяет дух подлинного интернационализма. Для них не имело значения, из какой они страны, или какой они национальности. Каждый из них был полностью поглощен только своей темой. И еще я заметил, что у настоящих ученых ум открыт ко всему новому. Они сочетают скептический подход и непредубежденность, непредвзятость. Каждый объект они рассматривают объективно. Эти качества меня очень расположили к ученым.

И вот, сорок лет назад, где-то в начале семидесятых, когда я уже всерьез интересовался современной наукой, я рассказал одной своей американской знакомой, которая была замужем за тибетцем и исповедовала тибетский буддизм, что хотел бы начать серьезный диалог с современными учеными. Она тогда мне ответила: «Будьте осторожны, наука убивает религиозную веру!»… Представляете, она меня предостерегала… Но я продолжал обдумывать эту идею все вновь и вновь. Ведь в буддийской традиции, особенно в традиции древнеиндийского монастыря-университета Наланда, подчеркивается важность скептического подхода и проведения исследований. Когда нет скептицизма, то нет вопросов. А без вопросов не может быть и исследований. А без проведения исследований невозможно узнать реальную природу вещей. Поэтому исследования, научные изыскания – это очень важно для того, чтобы познать реальность. Между нашим восприятием и реальностью всегда есть большая разница. Если мы удовлетворимся лишь собственным восприятием, то никогда не доберемся до реальности. Мы должны сохранять скептицизм и вести научные изыскания. Об этом говорит традиция Наланды, в ней придается большое значение именно такому подходу. Учителя Наланды всегда цитировали слова Будды, который сказал: «Все мои последователи, монахи или философы, не должны принимать мое учение на веру лишь из религиозного почтения ко мне. Им следует тщательно изучать, проводить эксперименты, и лишь убедившись в правильности моих слов, следовать моему учению». Такова буддийская традиция, в особенности традиция Наланды. Лунсунг Посар, например, и другие великие учителя Наланды, следуя совету Будды, подвергали сомнению его собственные слова. Учение Будды нельзя принимать безоговорочно. Потому что если вы станете так поступать, то рано или поздно столкнетесь с логическим противоречием. Так что даже собственные слова Будды становились предметом научных изысканий. И лишь те положения учения, которые прошли испытание логикой, принимались безоговорочно. Пусть даже какие-то высказывания принадлежат самому Будде и записаны в священных текстах, но если они противоречат логике, не подтверждаются результатами исследований, то их не стоит принимать безоговорочно. Вот такой подход принят в традиции Наланды. И потому я решил, что никакой опасности нет, и не надо мне соблюдать осторожность, я могу спокойно встречаться с учеными!

И вот на протяжении уже почти тридцати лет мы с учеными ведем серьезные обсуждения самых разных вопросов. Мною движет стремление расширить свои познания. В процессе этого диалога мы, буддийские ученики, последователи традиции Наланды, получаем очень полезные сведения о научных открытиях в области космологии, нейробиологии, в других областях знания. Это очень полезная информация. Я считаю, что в вопросах познания материального мира современная наука продвинулась гораздо дальше, чем буддийская наука. Хотя в ней также говорится о материи и упомянуто атомное строение вещества, например, но эти вопросы недостаточно проработаны, потому что у нас не было необходимых инструментов и приборов. Западные же ученые пользовались инструментами, так что их знания более точные. Так что для нас очень полезно учиться у современных ученых.

Если кто и пострадал от такого диалога, так это буддийская космология… На базовом уровне между нами нет противоречий: теория Дарвина, представление о том, что все элементы физического мира имеют космическое происхождение, вначале была тонкая энергия, которая затем постепенно обретала все более и более грубые формы и, наконец, появилась наша планета. Или возьмем процессы растворения: твердое растворяется в жидком, жидкое растворяется в энергии, а энергия растворяется в пространстве. Эти базовые представления у нас одинаковые. Иначе дело обстоит с представлениями о нашем мире, в котором мы живем. В тексте «Абхидхармакоша-карика», составленном учителем Наланды Васубандху, младшим братом Арьи Асанги, говорится, что земля плоская. А в центре находится гора Меру. Солнце и Луна вращаются вокруг горы Меру, и потому у нас происходит смена дня и ночи… Но современная космология говорит нам совершенно другое о Луне и Солнце, о звездах. Ученые все измерили и посчитали, и их выводы выглядят очень убедительно. Я, конечно, по-прежнему буддийский монах, но теперь я уже больше не верю в рассказы о горе Меру. Вот так буддийская космология пострадала от современных научных знаний об устройстве мира и нашей планеты.

Я часто говорю буддистам, что основной целью прихода Будды, его появления на нашей планете, было не составить подробное описание нашего мира. Целью Будды, целью его прихода на нашу планету, было даровать учение о Четырех благородных истинах, о том, как преобразовать наш ум. В этом была цель Будды. А описание мироустройства – это вторичная задача. Так что если буддийские представления о мире не стыкуются с научными данными, то это не страшно.

Если же говорить о внутреннем мире, или о мире нашего ума, то здесь все обстоит иначе. Западная психология по сравнению с древнеиндийской психологией находится на самом начальном этапе познания. Поэтому знакомство с древнеиндийской психологией, и в особенности с буддийской психологией, буддийской наукой об уме может быть очень полезно для современных ученых. Если мы возьмем такие области как исследования мозга и вопросов здоровья человека, то здесь все больше и больше ученых начинают проявлять глубокий интерес к буддийской науке. Ведь в том, чтобы тело было здоровым, важнейшую роль играет здоровье ума. Если ум подвержен излишнему стрессу, беспокойству, или же гневу, ненависти, то в результате разрушается наша иммунная система. И напротив, сострадательный настрой ума, чувство заботы о благополучии окружающих приносят нам чувство уверенности в себе, которое делает нас сильнее духом, рождает оптимизм. Это все очень важно для физического здоровья человека.

Я думаю, что специалисты в области изучения ума год за годом узнают все больше и больше в своей области. И все же в этой области многое по-прежнему остается загадкой. Сейчас ученые все больше начинают интересоваться эмоциями, поскольку наблюдается очень четкая связь между работой мозга и эмоциями. Определенные процессы в мозге порождают определенные эмоции. А иногда всего одна мысль может оказать воздействие на мозг.

В Америке, в университете штата Висконсин, а также в университете Эмори, в Стэнфордском университете и в некоторых других, а также в индийских университетах, ученые обнаружили, что в результате тренировки ума, благодаря тренировке способности удерживать осознавание развивается… (нейропластичность) Не могу я это слово произнести. Итак, ученые убедились, что тренировка ума вызывает физические изменения в мозге. Ученые, такие как Ричард Дэвидсон, очень известные исследователи-нейробиологи в упомянутых мной университетах, особенно в последние несколько лет, проводили разные эксперименты, осуществляли экспериментальные проекты, и получили вполне конкретные результаты.

Итак, все началось с моего личного любопытства, а потом вылилось в желание внедрить изучение современных научных дисциплин в программу наших монастырей-университетов. Поначалу буддийские ученые-философы старшего поколения испытывали сомнения… Но мы возвращались к этому вопросу время от времени, обсуждали необходимость изучения современных наук в нашей буддийской академической среде. А потом, лет шесть или семь назад, небольшая группа студентов, в основном монахов, но и монахинь тоже, начала изучать современные научные дисциплины. И вот, в этом году, мы приняли решение, что в учебную программу монастырей должны быть включены занятия по современным научным дисциплинам. Было принято официальное решение по этому вопросу. Вот так мы продвигались, шаг за шагом.

Теперь поговорим о результатах этого диалога. Я хотел бы отметить две вещи. Первая целиком касается академических научных знаний. Современная наука берет начало на Западе. Как я уже говорил сегодня, современная наука большей частью имеет дело с явлениями физического мира, с внешними явлениями. Но люди ежедневно испытывают переживания, чувства. Все наши переживания, ощущения, чувства невозможно полностью объяснить одним лишь взаимодействием нейронов мозга. Мы можем получить некоторое общее представление об этих процессах, но описать их детально очень трудно.

Однажды, еще в самом начале моих встреч с учеными, я узнал, что некоторые ученые пытаются разобраться в работе человеческого мозга, наблюдая за поведением птиц и зверей. Я тогда подумал: «Но ведь наш мозг устроен гораздо, гораздо сложнее, чем мозг животных!» Довольно странно пытаться познать человеческий ум, изучая мозг птиц, не так ли?

Но по мере того, как развивался наш диалог с учеными, они стали проявлять все больший интерес к данным буддийской науки об уме, об эмоциях. Они живо интересуются информацией о разнообразии эмоций и о том, как с ними справляться.

Я уже говорил, что в некоторых университетах существуют проекты, посвященные этой теме. Великий чилийский ученый, ныне покойный, Франциско Варела, и я, мы создали группу ученых, которую назвали «Ум и жизнь». С каждым годом этот институт «Ум и жизнь» приобретает все большую популярность в Америке. Буквально две недели тому назад, да, кажется, около двух недель, мы решили, что деятельность этого института надо распространить на Европу, Азию, Индию, другие регионы, возможно, на Японию, Тайвань. Такое мы приняли решение. Это, что касается академической сферы.

И второе, о чем я хотел бы сказать. В двадцатом веке, точнее, с тех пор, как началось развитие науки… Обычно я говорю, что на протяжении последних трех-четырех тысяч лет люди, сталкиваясь с проблемами, начинали молиться богу или другим мистическим силам… Но около двухсот лет назад началось бурное развитие науки и технологий. Технологии позволяют незамедлительно получить то, что нам нужно… Тысячи лет мы молились, но не могли знать наверняка, откликнется бог на наши просьбы или нет? А вот науки и технологии дают результат немедленно! Поэтому не удивительно, что люди стали уделять больше внимания наукам и технологиям, чем религии и молитвам. Я думаю, что сегодня религия для людей все больше становится ритуалом или модой, к ней не относятся серьезно. Вот таково положение дел.

Но посмотрите, в области науки и технологий сделаны потрясающие открытия. Учеными, которые совершили эти открытия, двигали самые лучшие намерения. Возможно, и любопытство тоже, но главным мотивом были добрые намерения. И при этом, по данным некоторых историков, в двадцатом веке около двухсот миллионов людей погибли в результате применения силы. Насилие и войны сопровождают человечество на протяжении всей истории, но теперь войны стали еще более разрушительными, за счет новых технологий, в том числе ядерного оружия. Вы, мои японские братья и сестры, сами пострадали от атомной бомбы. Хиросима, Нагасаки – это ужасно… Виноваты ли в этом технологии или наука? Нет, ни в коем случае… Виноваты те, кто использует эти выдающиеся научные и технические открытия и достижения в разрушительных целях. Само по себе атомное оружие ни плохое, ни хорошее, но мы применяем его для разрушения. И это уже относится к нашему уму.

Я всегда говорю, что двадцатый век превратился в век насилия, кровопролития. А с другой стороны в двадцатом веке было сделано много открытий, шло бурное техническое развитие. Я думаю, что это был важнейший век в человеческой истории. К сожалению, наряду с этим прошлый век стал веком кровопролития и страха.

Приведу вам такой пример. Когда Германия была еще поделена на две части, восточную и западную, и Берлин тоже был разделен на восточный и западный, мне довелось побывать практически на самой границе с Восточной Германией. Я помню, что ночью во сне я испытывал некоторое беспокойство, страх: а вдруг что-то произойдет, ведь на той стороне границы так много оружия, включая и тактическое ядерное оружие, направленного на Западную Германию и готового к бою. Случись что, все это оружие выстрелит, и неизвестно, выживу я или нет? А ведь все население приграничных районов, и не только, все население Европы жило в таком постоянном страхе… Конечно, людям всегда были присущи негативные эмоции, но теперь эти замечательные новые технологии стали средством выражения человеческих отрицательных эмоций.

Я думаю, что в конце двадцатого века люди начали по-настоящему чувствовать, что довольно уже насилия. Посмотрите, что сейчас происходит в Сирии. Сколько невинных людей было убито? Просто так, без какой-либо цели… Это все признаки отсутствия заботы о благополучии других, отсутствия уважения к чужой жизни. Это очевидно. Или возьмем глобальный экономический кризис, экологические проблемы, проблемы семьи…

Мне говорили, что в Японии происходит много самоубийств. Я думаю, что по этому показателю на первом месте Швеция. Хотя Швеция – это государство всеобщего благосостояния, в социальной сфере там все хорошо, однако уровень самоубийств очень высок. А на втором месте Япония. Почему? Слишком много негативных эмоций, таких как гнев. Иногда под действием гнева по отношению к самому себе человек совершает самоубийство.

Итак, перед нами сейчас стоят очень серьезные проблемы. Можно ли их решить силами одной лишь науки или технологий? Нет, конечно, нет. Как я уже сказал, чем больше развиваются технологии, тем больше разрушений они способны принести, тем больше страданий.

Так где же тот регулировщик, который направит науку и технологии в конструктивное русло? Он находится у нас в сердце. И это цель нашего диалога с учеными. Пришло время, когда мы должны приложить все усилия для того, чтобы люди больше узнали о сострадании, поняли его важность. Все ведущие мировые религии несут общее послание о сострадании. Все мировые религии обладают этим потенциалом. Но не надо забывать и о том, что среди людей есть очень много неверующих. Недавно в Америке я прочитал в газете, что примерно 30% американцев совсем не интересуются религией. А значит, нам необходимо отыскать пути или методы, приемлемые для неверующих. Я считаю, что этим методом должна стать светская этика. А стержнем светской этики должны стать данные научных исследований. Добросердечие залог здоровья ума и тела. Здоровый ум – это здоровая семья и здоровое общество и, в конченом итоге, здоровое человечество.

Другая задача, просвещать людей с помощью научных открытий, рассказывать людям, что добросердечие оказывает положительное влияние на повседневную жизнь и на здоровье, в том числе.

Итак, у нашего диалога две цели. Первая – расширить наши познания в академической сфере. А вторая – опираясь на знания, стараться образовывать людей, найти способы преобразовать наше общество, сделать его более сострадательным. Вот такие цели.

Кажется, я уже слишком долго говорю. Спасибо!