Далай-лама о родстве вероисповеданий

Помая, Тоскана, Италия. 13 июня 2014 г.
Видео: FilmPRO
Перевод: Юлия Жиронкина
Озвучивание: Игорь Янчеглов
Техническая поддержка: Максим Брежестовский
dalailama.ru

Его Святейшество Далай-лама делится своими мыслями об основополагающем родстве вероисповеданий на встрече в Институте ламы Цонкапы во исполнение одного из своих двух главных обязательств ‒ содействовать межконфессиональному согласию в современном мире. Во встрече принимает участие отец Лоренс Фримэн, директор Международного общества христианской медитации.

Благодарим Институт ламы Цонкапы и лично Силиану Боса за предоставленную видеозапись встречи.

О книге Его Святейшества Далай-ламы "Мое путешествие в мир духовных традиций. Об основополагающем родстве вероисповеданий".

Расшифровка видео:

Когда вчера я увидел статую Четырехрукого Авалокитешвары в палатке, то подумал: «О! Авалокитешвара тоже стал беженцем. Тоже временно поселился в палатке». Но скульптор очень хороший. Спасибо ему.

Однако же, когда я встречаюсь с людьми, воздвигающими громадные статуи, – статуи Будды или Гуру Падмасамбхавы и другие – то, поскольку я буддист, я, конечно же, этому радуюсь. Но в то же время я говорю так: «Статуя – например, эта – простоит еще несколько столетий, а некоторые пребудут в сохранности целое тысячелетие, да так и не вымолвят ни слова. Так и останутся бессловесными изваяниями. В Бодхгае, например, высится огромная статуя Будды. Жара на дворе – Будда улыбается. Зима пришла – улыбается. Птичка оставила свой след – улыбается.

Учение – вот что нам нужно! Там, где возводятся такие статуи, должны быть и учения: книги и видеозаписи в интернете. Вот что важно. Будды больше нет с нами, но его Учение уже два с половиной тысячелетия не теряет жизненной силы. Это важно – особенно если следовать буддийской традиции. У нас есть Будда, Дхарма и Сангха. Настоящую защиту дарует нам Дхарма! Не Будда и не Сангха. Настоящую защиту дарует Дхарма! У Дхармы два аспекта. Первый – это наш преображенный ум. Вообще-то говоря, это и есть наш главный защитник. Дхарма! Другой аспект – объяснения, как добиться такого преображения, как преобразовать свои эмоции. Максимально задействуйте своей интеллект и так преображайте свои эмоции. Таков правильный метод практики Дхармы, или обращения за прибежищем к Дхарме. А потому жизненно необходимо изучать объяснения по Дхарме.

Все основные мировые религии содержат, как мы это видим, три составляющие. Это собственно религиозный аспект, философский аспект и должен быть также аспект культурный. Думаю, мы найдем их в любой религии. В христианстве, например, есть религиозное учение, философские воззрения и культурная составляющая. То же самое мы находим и в буддизме: религиозное учение, философию и культуру. Если мы возьмем учение, то здесь все крупные духовные традиции одинаковы – они учат нас практике любви. Все они признают, что развивать любовь – нелегкая задача. Все религии учат нас взращивать терпение, учиться прощать, довольствоваться малым, скромности. Все крупные религиозные традиции преподают одни и те же учения. Это что касается религиозного аспекта. Что же до философии, то, да, здесь много различий. Во-первых, религии делятся на теистические и нетеистические. Среди теистических − мы находим различные течения. Среди нетеистических − в философской сфере также немало различий. Но с какой целью были преподаны все эти различные философские учения? Если провести исследование на предмет того, в чем цель такого разнообразия философских направлений, то ответ один – они призваны воодушевить нас на практику любви, составляющую первый аспект, аспект религии. Так что философия – это подспорье религиозной практики. Если посмотреть внимательно, то все философские течения, какими бы разными они ни казались, направлены к единой цели – посредством практики любви и сострадания сделать человека отзывчивее и счастливее. Методы разные, но цель одна. Различные методы, то есть различные философские взгляды, необходимы.

Даже в древние времена, когда население планеты, по сравнению с нынешними временами, было гораздо меньше – составляло, пожалуй, менее миллиарда, – даже тогда людям были присущи разные ментальные наклонности. А значит, нам нужны и разные подходы, то есть разные философские воззрения.

Теперь культурный аспект. Если мы рассмотрим любую крупную религию, то увидим, что ее культурный аспект во многом связан с условиями жизни в том регионе, где она получила развитие.

Культурное наследие местности и также окружающая среда оказывают свое влияние и на религию. Поэтому религии отличаются в своем культурном аспекте. В результате обсуждений со своими друзьями я пришел вот к какому выводу. Когда в Индии зародились джайнизм и буддизм, в то время приносили в жертву великое множество животных. Огромное количество животных жертвовали богам. Считалось, что тем самым можно было добиться более благоприятных условий для земледелия. Именно по этой причине в джайнизме и буддизме стали делать такой большой упор на недопущение убийства животных. Особенно в этом преуспели джайны, ставящие во главу угла ненасилие. Они строго придерживаются вегетарианства. Я усматриваю в этом влияние культурного слоя.

Если говорить о буддизме, то хотя Будда, по сути, предоставлял равные права мужчинам и женщинам, но когда монахи и монахини молились вместе, монахи занимали первые ряды ‒ это опять же влияние культурного слоя. И еще, Будда был горячим противником кастовой системы, потому что в те времена вопрос кастовой принадлежности стоял очень остро. Все эти примеры иллюстрируют влияние культурного аспекта религии.

Когда в 1954−55 годах я был в Пекине, председатель Мао Цзэдун как-то сказал мне, что считает Будду Шакьямуни революционером – он ведь выступал против кастовой системы, отстаивал права бедных.

Давайте рассмотрим ислам. Общество, в котором возникла эта религия, вело преимущественно кочевой образ жизни. Разбойники наносили ощутимый ущерб. Поэтому, с учетом такого положения вещей, в Коране особо подчеркивается закон шариата.

Итак, обстоятельства складывались так или иначе и, с учетом этих обстоятельств, упор в учении делался на те или иные вещи. Перечисленное мы должны отнести к культурному аспекту религии – влиянию среды.

Если мы посмотрим на крупные мировые религии в более широком контексте, то увидим, что предназначение каждой из них, по сути, состоит в том, чтобы привести наш ум к умиротворению, воспитать человека разумного и так сделать человеческое общество счастливым. Если рассуждать в этом разрезе, то цели всех религий более или менее одинаковы. Недавно я встречался с мусульманами, и один из них спросил меня: «Наука и религия, есть ли между ними противоречие?» Я ответил: «Нет». Как говорил предыдущий папа римский, вера и разум должны идти рука об руку. Наука – это разум, а религия – вера. Если говорить по существу, то наука преимущественно направлена на создание комфортных условий для тела. Вера же нужна для обретения душевного покоя. Нам же нужно и то и другое. Наука позаботится о нашем телесном здоровье и, конечно, об экономике, а вера – а душевном покое. Так что они должны идти рука об руку. Таким был мой ответ.

Итак, все крупные религиозные традиции стараются привить нам духовные ценности. Наилучший, наиболее действенный способ умиротворения ума – сострадание, любовь. В философских воззрениях между крупными религиозными традициями большие противоречия. Но это не важно, ведь их общая цель – сострадание и любовь. Нам, человечеству, нужны религии с разными философскими воззрениями. С их помощью мы сумеем утолить духовный голод большего числа разных людей.

Что бы я хотел подчеркнуть: мы должны стремиться к гармоничным отношениям между религиями – это очень важно! Покойный папа римский Иоанн Павел Второй основал традицию проведения межконфессиональных встреч в Ассизи. Неуклонно он прилагал усилия для укрепления межрелигиозной гармонии. Вне всяких сомнений, это крайне необходимо, очень важно. Взгляните на своевременный мир: во имя религии люди убивают друг друга – зачастую даже последователи того же вероисповедания. Например, сунниты и шииты. Немыслимо! А теперь и буддисты… Конфликт в Бирме между буддистами и последователями ислама. Такое даже вообразить себе трудно – убивать друг друга во имя религии! Крайне необходимо прилагать постоянные, неуклонные усилия для продвижения согласия в отношениях между религиями. А чтобы добиться такого согласия, нужно уважать друг друга. А взаимное уважение приходит только, если мы больше узнаем друг о друге. Узнаем, что у нас есть общие практики.

Кстати, сейчас здесь присутствует мой католический брат, монах… Идите сюда, незачем там прятаться.

Пожалуйста, проходите сюда. Мой стародавний друг. Хочу, чтобы вы полюбовались на его лысину – свидетельство его мудрости!

Однажды, кажется, это было в Бодхгае… Ах, нет, в Сарнатхе, верно?

О. Лоуренс: Да, в прошлом году.

Далай-лама: Отец Лоуренс упомянул, что согласно его пониманию христианства, поскольку все мы сотворены Богом, в каждом из нас есть искра божья. Буддисты сказали бы: «Природа Будды». А в теистических религиях, где верят, что все мы сотворены Богом, считается, что в нас есть частичка божья, подобно тому как дети несут в себе отцовские, родительские гены.

У меня есть еще один друг, тоже монах-католик, очень серьезный практик, замечательный… Мы с ним часто говорим о любви, умении прощать, терпении, а также об однонаправленном сосредоточении. Тут нет никаких препятствий, мы можем свободно делиться мнениями друг с другом. Но однажды он задал мне вопрос о шуньяте, пустоте. Я ответил ему: «А вот об этом не спрашивай. Это не твое дело».

В прошлом году я был на юге Индии и повстречался там с духовным лидером из числа индуистов. Прекрасный человек, глубоко преданный делу служения обществу. Он, например, кормит тысячи своих учеников. Замечательно! У нас с ним состоялась беседа и я сказал ему: «В индуизме и буддизме найдется немало общих практик». Соблюдение нравственного поведения, например – нравственной дисциплины. Далее, однонаправленное сосредоточение, то, что называется «шаматхой», и проникновение в суть вещей – випашьяна. Эти практики в наших традициях одинаковы. Поэтому, сказал я ему, поистине мы духовные братья и сестры. Различие между нами состоит в представлении о независимом «я», которое называют «атманом» и отсутствии такого независимого «я», «анатмане». Именно здесь пролегает разграничительная линия между буддизмом и индуизмом. Но, сказал я ему, это наше личное дело. Для меня более действенной оказалась теория бессамостности, и я на ней стою – это мой частный выбор. А он, индуист, счел более действенным идею независимого «я». Это его частный выбор. Это личное дело каждого. Тут нет никаких проблем.

Так же и тут: верить в его существование Бог-творец или нет, это наше личное дело.

О. Лоуренс: Ваше Святейшество, стоит упомянуть, что мы также говорим, что Бог – это любовь.

Далай-лама: Совершенно верно. При этом все крупные религиозные традиции, описывая Бога или духовного учителя, называют их главными качествами любовь. Бога описывают как безграничную любовь. Будду – как воплощение великого сострадания. Одинаково! И это естественно. Ведь мы люди, а религии предназначены для людей, а не для животных. Мы по-настоящему ценим любовь, сердечную теплоту… Сама наша жизнь начинается с родительской, особенно материнской любви. Благодаря ей нам удается выжить – таково наше биологическое устройство. Самое драгоценное, что есть у человечества, − это любовь. Поэтому основное послание всех религий – послание любви. Когда мы описываем нашего Заступника, наше прибежище − говорим ли мы о Будде, Боге, или Иисусе Христе, Мухаммеде, Аллахе – мы имеем в виду именно это качество. Например, Аллах – обычно мусульмане носят четки с 99, кажется, бусинами и каждая из этих бусин обозначает одно из имен Аллаха. Смысл каждого из этих имен – любовь.

Итак, непроизвольная, естественная цель всех религий, распространенных в человеческом обществе, – показать людям, как важно любить.
Прав я? Если ошибся, пожалуйста, меня поправьте.

О. Лоуренс: Да, вы правы. Мы говорим: Бог – это любовь. Если любишь – значит, знаешь Бога.

Далай-лама: Эти христианские, католические монахи ведут схожий с нами образ жизни. Простота… Они очень серьезно относятся к духовной практике. Хотя и в их рядах есть место коррупции. И среди буддистов ей тоже находится место… Повсюду…

Люди, искренне практикующие свою веру, в обеих традициях очень схожи. Я был знаком с Томасом Мертоном, американским монахом-траппистом. Он был тем человеком, который по-настоящему открыл для меня ценность христианской традиции, в особенности католической. После моей встречи с ним и обсуждений, которые длились несколько дней, я глубже понял христианство. Это очень мне помогло – я смог взрастить в сердце подлинное чувство духовного братства. Это очень важно.

Всякий раз, когда я посещаю те или иные места, если позволяет время и есть такая возможность, я всегда совершаю паломничество в церковь. Как-то раз, кажется это было в Австрии… Нет-нет, в Австрии тогда проходила встреча, и перед отъездом я решил посетить церковь. Стоя у образа Иисуса Христа, я предавался размышлениям. Я думал о том, что миллионы людей следуют его учению и извлекают колоссальную пользу. Когда я думал об этом, по глазам моим бежали слезы…

Нам нужно глубже знать друг друга. А вот тут, боюсь, вы мне позавидуете… Я не христианин, я буддист. Но ваше присутствие напомнило мне о Фатиме, местечке в Португалии. Там есть небольшая скульптура Девы Марии. Мы посещали это место, предаваясь там безмолвной медитации. В нашу группу входили христиане, я… Когда подошло время уходить, мы все поднялись и я оглянулся назад, на статую Девы Марии ‒ она улыбнулась мне. Отец Лоуренс может мне позавидовать!

Однажды отец Лоуренс возложил на меня нелегкую задачу, он попросил меня дать объяснение фрагментов из Евангелия. Каждое утром мне приходилось хорошенько готовиться при его содействии. Так продолжалось несколько дней, но в конечном итоге все прошло очень успешно! Самым сложным было вот что. У нас, буддистов, нет понятия Бог-Творца. Говоря начистоту, наставники Наланды посвящали бурные философские диспуты теме, существует Бог-Творец или нет. Сам я изучал ход их мысли. И вот мне предстоит комментировать фрагменты из Евангелия, в основе которых идея Бога-Творца. Наш семинар продолжался три дня. Позже его участники говорили мне, что им очень понравились мои объяснения, относящиеся к Богу-Творцу и явленным чудесам. С помощью отца Лоуренса я справился вполне удовлетворительно.

В другой раз мы вместе были в Бодхгае, по деревом Бодхи. Около получаса вместе предавались безмолвной медитации. Христианские браться и сестры вместе с буддистами и индуистами… А в заключительный день, если я правильно помню, к нам также примкнул мусульманин. Последователи разных религиозных конфессий сидели вместе под сенью дерева Бодхи, предаваясь безмолвному созерцанию. Его-то группа привыкла созерцать в тишине по получасу, по часу, а вот нам зачастую это давалось непросто. Когда мы сидели в безмолвии, то и дело раздавался кашель…

Я всегда считаю его своим настоящим духовным братом. Вместе мы трудимся ради общей цели – межконфессионального согласия. Замечательно! Спасибо вам.

Мы оба чувствуем твердую приверженность делу продвижения межконфессионального согласия. И думаю, каких-то результатов мы уже достигли. Здесь собрались наши духовные братья и сестры. И каждый из нас в силах внести свой вклад в дело продвижения межконфессионального согласия.

Теперь о буддизме. Если говорить о его философской составляющей, то в буддизме есть немало различающихся между собой школ философской мысли. Сам Будда преподал ученикам разные философские воззрения, потому что с уважением относился к умственным наклонностям разных людей. Вот почему он давал учения с учетом умственных наклонностей своих духовных последователей. Иногда он давал учения, из которых, по сути, вытекало, что есть независимое «я», существующее отдельно от тела и ума. Вообще-то, это коренным образом идет в разрез с учением Будды о бессамостности, отсутствии независимого «я». Есть и другие примеры противоречащих друг другу философских воззрений, преподанных Буддой по той причине, что среди его учеников были люди с разными умственными наклонностями. Им были нужны разные воззрения, разные подходы. Это было необходимо.

В целом, как вы знаете, существуют палийский канон и санскритский канон. Мы, последователи тибетского буддизма, являемся прямыми наследниками традиции, которая берет начало в древнеиндийском университете Наланда. Палийский канон также входит в эту традицию, однако основные изучаемые нами сочинения написаны на санскрите. Но это не значит, что мы читаем их на санскрите. Нет, все эти сочинения переведены с санскрита на тибетский. Так что мы учимся на тибетском.

Если говорить обо мне, то с самого детства, с шести-семилетнего возраста я приступил к ученым занятиям. Мы учимся так: сперва изучаем коренные тексты, выучиваем их наизусть. Когда я только начал их учить наизусть, меня это занятие совсем не привлекало, мне хотелось одного – играть. Когда приближалось время уроков – в моей голове словно сумерки спускались. Но все равно я учился в духе нашей традиции: сперва заучивал наизусть важные коренные тексты, затем каждое слово мне объясняли с опорой на комментарии. И потом изученную тему оттачивали в ходе диалектического диспута. На протяжении тысячелетия мы храним традицию университета Наланда в полной ее чистоте.

Я часто говорю своим индийским друзьям: традиционно индийцы считаются нашими гуру, а мы чела, ученики. Так вот я говорю им: мы довольно надежные чела. За тысячу с лишним лет в Индии много было взлетов и падений, затронувших буддизм и особенно традицию Наланды. Но все эти годы мы, ученики, бережно хранили знания своих наставников, не искажая их, − и так больше тысячелетия. Так что я говорю своим индийским друзьям: мы довольно надежные ученики индийских наставников.

И сегодня все больше и больше индийцев, в особенности из числа молодых студентов, молодых людей, проявляет интерес к знанию Древней Индии, в том числе к философии буддизма. В области философии буддизм – тщательно проработанное учение, очень богатая традиция. Упомянутые мною наставники Наланды проводили очень подробный сравнительный анализ всех существовавших на тот момент в Индии – а это было две тысячи лет назад – школ философской мысли. Они сравнивали их между собой и проводили на эту тему множество аналитических диспутов.

Среди западных авторов находятся такие, кто называет тибетский буддизм «ламаизмом». Это неправильно! Мы следуем живой традиции университета Наланда! И еще, как вы знаете, последние тридцать с лишним лет я веду серьезный диалог с представителями современной научной мысли. В учениях Древней Индии содержатся подробные объяснения эмоций, сознания. Психологическая наука Древней Индии проработана самым тщательным образом. В том числе и буддийская психология. Поэтому современные ученые находят это древнее знание весьма полезным.

На днях, общаясь здесь с учеными-философами, я сказал им, что расположенный здесь институт Цонкапы должен быть учебным центром. Нельзя довольствоваться одним лишь выполнением ритуалов. Нужно давать людям возможность учиться. Причем изучать нужно не только философию буддизма, но придерживаться межконфессионального подхода, а также привлекать ученых, проводить обсуждения с участием ярких представителей интеллектуальной элиты. Это должен быть учебный центр.Это все, что я хотел вам сказать. Наполовину о буддизме, наполовину – так, истории. А теперь я хотел бы ответить на ваши вопросы. Но сперва пусть он переведет, а мы будем ждать, ждать и ждать…

Если можно установите один микрофон здесь, в центре, чтобы люди, у которых есть вопросы, могли подходить к микрофону с обеих сторон.

Теперь вопросы.

‒ Ваше Святейшество, для меня честь присутствовать здесь. Я приехала со съемочной группой из Лос-Анджелеса. Мы снимаем документальный фильм для Организации объединенных наций о Иерусалиме и его трех основных религиях с надеждой способствовать диалогу, общению и миру в месте, которое сейчас царит неспокойствие и так было всегда. В ходе нашего прекрасного и благословенного путешествия нам посчастливилось встретиться с папой римским Франциском, главным раввином Израиля, президентом Палестины и так далее и так далее. Мы надеемся, что и вы, Ваше Святейшество, поделитесь с нами своими мыслями о мире на Ближнем Востоке и важности священных мест по всему миру. В чем их значимость для всех?

C 1975 году я положил начало традиции совершения совместного паломничества с участием представителей разных конфессий. Вместе мы посещаем важнейшие святые места. Наше посещение Фатимы как раз и осуществлялось в рамках этой программы. Движимый этим намерением, я также посетил и Иерусалим. В один и тот же день я сперва пришел к Стене плача, иудейским братьям и сестрам. Затем посетил древнюю Сирийскую церковь, а потом мусульманскую мечеть. В той поездке с нами были и один-два индуиста. Мусульмане, иудеи, христиане, буддисты и индуисты вместе совершали паломничество.

Я начал эту традицию с Сарнатха: там сперва мы посетили церковь, затем сикхский храм (гурудвару), потом маленькую мечеть. Синагоги там, кажется, не было. Ну, и конечно, индуистский и буддийский храмы. Вот такое паломничество… Всякий раз, когда мне представляется такая возможность, я всегда стараюсь придерживаться этой традиции, усматривая в ней один из методов содействия межконфессиональному согласию.

И такая практика весьма и весьма полезна. Когда приезжаешь, например, в Фатиму, а также в Лурд, на юге Франции, то чувствуешь какую-то особую вибрацию. Это очень полезно, не только для умиротворения собственного ума, которое обретаешь в это мгновение, но и для углубления понимания этих традиций и уважения к ним.

Но одной поездкой не решить всех проблем. Все вовлеченные в этот процесс люди должны неуклонно и регулярно прилагать усилия.

В Иерусалиме или, кажется, в Тель-Авиве я встречался небольшой группой, в которую входили и евреи и палестинцы. Они были полны решимости способствовать согласию. Я был под большим впечатлением. Пусть это маленькая группа, но главное – есть люди, стремящиеся к согласию между палестинцами и израильтянами. Группа маленькая, и может показаться незначительной, но это первое зернышко. Мы должны им помочь, рассказать о них больше, помочь им расширить свою деятельность.

Замечательно, что эти места посещают религиозные лидеры. Вот недавно там был Его Святейшество папа римский. Он сразу же пригласил президентов Израиля и Палестины. Прекрасно! Он действительно играет активную роль. Это заслуживает всяческих похвал. Не знаю, что еще к этому добавить…
Я признателен вам за ваши усилия. Спасибо. Следующий вопрос.

Думаю, имеет смысл сообщить вам – и в особенности отцу Лоуренсу – что в сентябре, через несколько месяцев, в Дели, на государственном уровне будет организована встреча духовных лидеров и представителей всех конфессий.

Теперь, по прошествии 55 лет, Индия – мой второй дом. Так что я очень рад этому факту. Говоря по существу, традиция межконфессионального согласия поддерживается в Индии тысячелетиями. Пришла пора этой стране сыграть на этом поприще более активную роль. Я направил обращения своим друзьям − религиозным лидерам − и их ответы меня воодушевили. И теперь, на третьей неделе сентября, мы проведем такую встречу. Сперва это будет всеиндийская встреча. И вот еще что я предложил: встречи как таковой и красивых речей недостаточно, нужно также собрать небольшой комитет или группу заинтересованных лиц, которые бы дальше продолжали трудиться в духе межконфессионального согласия. И тогда, всякий раз в случае возникновения угрозы разжигания конфликта на религиозной почве, эти люди бы посещали эти страны.

Вот вам пример, о котором я размышляю. В Индии мусульмане-сунниты и шииты, а также суфии, состоят в очень хороших отношениях. Было бы замечательно, если бы делегация индийских мусульман посетила те исламские государства, где отмечаются конфликты между суннитами и шиитами. А потом и в страны, где конфликты на религиозной почве достигают больших масштабов. Или, например, Бирму, где наблюдаются столкновения между мусульманами и буддистами. Представители такого комитета могли бы отправиться туда и способствовать сближению конфликтующих сторон. Вот уже много лет я озвучиваю свое предложение правительству Индии: в 1956 году проводилось празднование «Будда-джаянти. Тогда в Дели состоялась международная буддийская конференция. Пришло время правительству Индии пригласить, на государственном уровне, духовных лидеров различных вероисповеданий, серьезных практикующих и ученых-философов. Но не ограничиваться одной встречей, а провести обстоятельное обсуждение. Я с нетерпением жду такой встречи международного уровня ‒ межконфессиональной конференции. Мне кажется, это могло бы принести пользу. Конечно, мы не должны ждать, что такая конференция решит все проблемы. Не стоит на это надеяться. Человеческие эмоции ‒ штука сложная. Даже очень. Единственное, на что здесь я возлагаю надежды, ‒ это образование.

Обращаясь к молодому поколению, я обычно говорю: поколение XX века, а мы все тут к нему принадлежим, уже готово с вами попрощаться. А вот поколение XXI-го века… От этого века прошло всего лишь четырнадцать лет, остальные годы еще впереди. В будущем возможны изменения. Что было, то было. Никакой силе не изменить прошлого. Но с помощью образования, повышения осведомленности мы можем заставить людей задуматься: зачем нам убивать друг друга? Это ведь в корне своем неправильное решение! Недальновидное! Узколобое! Решение достигается только в процессе переговоров, диалога. Говорим мы о политических вопросах, экономических или религиозных ‒ нужно обсуждать их, приходить к решению в процессе диалога. В этом путь ненасилия ‒ когда мы решаем проблемы посредством достижения взаимопонимания. Мне кажется, мы должны продвигать такую идею, такое убеждение. Применение насилия, какой бы ни была преследуемая нами цель, ‒ ошибочный метод. Насильственные методы устарели.

‒ Ваше Святейшество, для меня большая честь быть здесь и я очень этому рада. Я врач, работаю психиатром и представляю организацию «Соло анима» Моя работа ‒ целительство ‒ лежит в пограничной области между нейронаукой и духовностью. Мой вопрос следующий. Мы знаем, что нейронаука сегодня признает превосходство ума над материей, а также тот факт, что сознание продолжает существовать и после смерти. В тибетском буддизме в этой области существуют глубокие познания. Что бы вы могли сказать сегодня о взаимоотношениях между умом и материей, а также о посмертном существовании сознания. Спасибо!

‒ В результате встреч со многими учеными, особенно специалистами в области мозга, а также медицины, могу сказать, что на сегодняшний день уже обнаружено, что тренировка ума действительно оказывает воздействие на мозг. Такое случается. Ученые-медики утверждают, что покой ум чрезвычайно важен для сохранения здоровья. Постоянный страх, постоянный гнев, ненависть буквально пожирают нашу иммунную систему. Сегодня многие ученые постепенно приходят к пониманию, что очень важным фактором для обретения телесного здоровья, семейного счастья, построения счастливого общества служит наш внутренний настрой.

Если говорить о том, что происходит после смерти, то тут у нас есть разные объяснения. У вас ‒ свое объяснение на этот счет. У нетеистических традиций ‒ свое. Согласно японскому синтоизму после смерти мы сразу же отправляемся в рай. Нет нужды ждать Страшного суда. Просто у них все, да? Так что объяснения разные.

‒ Ваше Святейшество, вы сказали, что Индия ‒ великий учитель, и что большинство религий согласны с тем, что любовь ‒ это самая важная наша цель. И это верно, если мы говорим о религиях, появившихся в последние 2.500 лет. Однако в Индии до буддизма и джайнизма и до возникновения христианства, существовала идея, что высшая цель ‒ это Истина. Однажды я посещал в Индии одного человека, который жил в лесу. Я провел с ним какое-то время. Он был чем-то вроде йогина, каковые есть и в вашей традиции. Люди не от мира сего. Я рассказал ему, какие замечательные переживания были у меня от общения с Матерью Терезой в Калькутте, где я прожил год. Он о ней не слышал, и мне пришлось объяснять ему, кто она. Я сказал: «Не знаю, как вам ее описать. Это воплощенная любовь», и спросил его: «Разве это не самое главное? Разве это не самое главное в вашей жизни?» Но он сказал, опираясь на традицию еще более древнюю: «Любовь? Любовь ‒ это только половина истории. Взгляни на наш сегодняшний мир. Вещи возникают, существуют какое-то время, а потом исчезают. И что бы ты не делал, тебе не изменить этот порядок». А что вы об этом думаете?

‒ Вы упомянули Мать Терезу. Я тоже всегда упоминаю о ней и ее деятельности. Ее пример наглядно доказывает нам, что все крупные религиозные традиции обладают огромным потенциалом ‒ они способны являть миру таких замечательных, самоотверженных людей. Свою внутреннюю силу она черпала в христианстве, христианской вере.

Далее, вы упомянули об Истине. Это уже довольно сложно… Я всегда указываю, что есть две идеи: «Одна истина ‒ одна религия» и «Множество истин ‒ множество религий». Если мы говорим об отдельно взятом практикующем, то для него идея «Одна истина ‒ одна религия» будет более чем справедливой. Если же мы ведем речь о нескольких людях, пусть даже двух-трех, то, естественно, верной будет идея «Множество истин ‒ множество религий».

Но если вы продолжите допытываться, что же такое истина, то ответ будет разным в разных традициях, в контексте разных философских воззрений. Спросите Отца Лоуренса, он ответит: «Бог». Для него это высшая истина, высшая реальность. Спросите представителей нетеистических религий, например джайнизма и буддизма, джайны могут сказать: «Высшая истина ‒ это атман, независимая самость…»

‒ А Бог ‒ это любовь или любовь ‒ это только половина истории?

Посмотрите на дерево: оно вырастает, пребывает и затем увядает. Все галактики возникают, а затем исчезают. Согласно древнеиндийскому мировоззрению, мы имеем дело с бессчетным числом Больших взрывов. Логично задать вопрос: «Как произошел Большой взрыв?» Создалось огромное напряжение, интенсивное давление. Это повлекло за собою взрыв. Но откуда взялось это давление? Его создали мельчайшие частицы. Но откуда взялись эти частицы? Отец Лоуренс, наверное, ответит: «Господь их сотворил». Нетеистические же религии потребуют дополнительных объяснений… Рассуждая в этом ключе, мы делаем вывод о существовании бессчетного множества Больших взрывов. Но здесь речь идет о материи, а материя никак не связана с любовью.

Любовь присуща тому, что мы называем «живыми существами» ‒ существами, которые способны чувствовать боль и удовольствие. Применительно к ним мы можем говорить о любви. Камни, цветы не могут ощущать любовь. Мне, правда, рассказывали, что если взять два одинаковых цветка и один из них все время ругать, а другой цветок, наоборот, хвалить, то тот цветок, который больше хвалили, будет лучше расти. Не знаю… Может быть, когда мы произносим грубые слова, ругаемся, то вместе со слюной распространяется больше микробов. А если мы проявляем себя мягко, то и микробов распространяется меньше. Может быть, в этом дело…